Звон пылающей сковородки о наковальню, что выполняла роль вывески трактира, покачиваясь на толстенной цепи под крышей, разнесся по округе, накладывая слабый дебаф «Оглушения» на всех в радиусе 20 метров.

Орки оглянулись, привлеченные странным звуком.

— Гарун карбак, славные уруки! – снова повторил Бурбак и начал свою речь.

В которой благодарил славных мастеров за то, что они долгие годы поддерживали его как трактирщика, разменивая свое золото на его пиво и хорошее настроение. И просил их поддержки в предстоящих выборах на пост старосты.

Разумеется, эта речь была составлена Шардоном при помощи Феста, добавившего в нее несколько «громких слов» на орочьем языке, которые были должны достучаться до свирепой печени и мускулистых сердец соплеменников.

Предвыборные обещания Бурбака были просты, как щепка: вкусное пиво вместо «той кислятины», снижение налогов вдвое и прямой контракт с шахтерами Заповедника Кхара на поставку угля и железа. Коротко, ясно и экономически выгодно. Но, разумеется, это было только начало.

«Пьяного Орка» атаман переименовал в «Пивного Барона», сократил часть персонала, сменил повара и вышибалу, расширил меню и задал новый план на ближайшие пару дней – на большее у него не хватило денег. После покупки трактира в общаке почти ничего не осталось, а ту часть денег, что ему удалось вернуть назад, всю придется потратить на выборы и даже еще вложить что-то из своих.

Которых тоже пока не было.

Поэтому, мысля логически правильно и математически эффективно, Шардон решил совместить полезное с полезным. Разобравшись с текущими делами во Взгорке и оставив там Феста в качестве наблюдателя, он снова вернулся в лагерь. Где изложил личному составу простой план, придуманный им по дороге.

План, по которому вся шайка Рыжего Лиса в полном составе брала поселение орков «в осаду».

Специалисты по тайникам и кладам должны были прочесывать окрестности, собирая редкие и необходимые ремесленникам Взгорка травы и минералы, чтобы лишить мастеров бесплатного источника ценного сырья.

Тем же самым займутся и грабители, мишенью которых станут сами сборщики и просто любители прогуляться по тенистому лесу в одиночестве или в небольшой компании.

Ударные группы сосредоточат свое внимание на караванах и на самой деревне, устраивая регулярные налеты строго по составленному Рыжим Лисом графику.

Ну а карманники займутся сбором информации и слухов о том, что творится в поселке, и как орки-кузнецы реагируют на своеобразную «блокаду». Потом, когда недовольство набегами вырастет, а работа ремесленников застопорится, воры начнут аккуратно нагнетать обстановку: там невзначай фразочку обронят, тут интересный слушок пустят, за кружечкой пивка кровавую историю расскажут – в общем, «черный пиар» во всей красе.

Целей атамана разбойники не поняли, да особо и не пытались — лишь бы была потеха, да золото сыпалось в кошели. Даже карманники, которым строго настрого было запрещено «работать» в поселке непосредственно по специальности, остались довольны — Шардон назначил им зарплату и обещал бесплатно кормить и поить в течение рабочего дня в новом «Пивном Бароне».

Именно там он и засел, словно паук в своей паутине, собирая информацию, раздавая приказы да наливая посетителям что покрепче да погорячее, играя роль радушного хозяина и простого трактирщика…

Три дня спустя…

– Приветствую тебя в своем заведении, любезный господин!

— Налей-ка мне чего-нибудь… -- бессмертный устало опустился на крепкий табурет, – Кстати, твое задание я выполнил, все бумажки раскидал, как ты и просил.

– Агитационные листовки?

– Да-да, вот это самое.

– Ну что ж, с меня причитается бесплатный ужин и славный клинок в награду!

На стойку упал кинжал.

Точнее, жалкая на него пародия. Кривой, ржавый, тупой и выщербленный так, словно им пытались тесать камни или рубить железные буки.

– Это что? – бросил на него быстрый взгляд игрок.

– Твоя награда.

– За два часа работы? Ты издеваешься, трактирщик?!

– Увы, – бородатый бармен развел руками, – Караван с железом до поселка не дошел, поэтому мастерам приходится перековывать старье или работать с остатками материалов.

– Совсем эти разбойники оборзели… – прорычал игрок.

– И не говорите, славный господин. И куда только староста с бароном смотрят?

– Где, говоришь, они на караван напали?

– Не думаю, что это их рук дело, – засомневался трактирщик, – Старосте это не выгодно, а барон в своем замке сидит и носу из него не показывает.

– Да я про разбойников.

– На восточном тракте, в получасе ходьбы от поселка.

– Слушай, а может у тебя квест какой-нибудь на них есть, а? Ну, чтобы я не зазря мотался.

– Увы, – рыжий бармен развел руками, – Но если по пути ты найдешь Душистый Хмель, то я с радостью куплю у тебя десяток.

Игрок расплатился и, бормоча что-то под нос, выскочил из трактира.

Шардон > Железноголовый: К вам идет бессмертный, 15-ый уровень. Будьте начеку.

Железноголовый > Шардон: Принято. Уже шкеримся, в натуре.

Шардон > Сизый Нос: Бессмертный 15-го уровня. Принимайте его у восточных ворот.

Сизый нос > Шардон: Принято. Будем мочить фраера.

Раздав приказы, Рыжий Лис снова вернулся к пивным кружкам да грязным подносам, обслуживая посетителей. За три прошедших дня расстановка сил во Взгорке сильно изменилась. Рейтинг старосты стремительно падал, а вот позитивное отношение мастеров к Бурбаку напротив, росло. Особенно после того, как он в свою предвыборную кампанию добавил новый пункт: пообещал решить проблему с распоясавшимися разбойниками и остановить творящийся беспредел.

– И куда только власти смотрят, а? – донесся до него голос с соседнего стола.

Это к ужинающему кузнецу-«неписю» подсел Де Жулье и начал его обработку.

– На наши карманы, – недовольно пробурчал ремесленник, вгрызаясь в куриную ногу.

– И не говори, дружище. Хотел я у вас мастерскую кожевенную открыть, но мне сперва староста цену заломил. Потом потребовал какие-то разрешающие бумаги ему принести от барона. А уж когда я узнал про ваши налоги… Эх, сейчас вот в последний раз поужинаю в этом прекрасном заведении, и махну в Заповедник Кхара – вот где настоящий рай для мастерового люда! И нелюда, – поспешно добавил он, поймав недовольный взгляд орка.

Собеседник ничего не ответил, лишь засопел недовольно. Тем не менее, Шардон отметил небольшой рост его недоверия по отношению к местному старосте.

– Вот, кажется, вы обронили, – Де Жулье положил на стол пару золотых монет, которые только что вытащил из кармана кузнеца.

Шардон запретил карманникам «работать» в поселке, чтобы не вызывать подозрение и не нагнетать обстановку, но благодаря вот таким невинным «фокусам» воры могли и навыки свои прокачивать, и репутацию с отдельными персонажами.

Де Жулье ушел, и его сменил сам трактирщик.

– За счет заведения, – он поставил напротив кузнеца кружку пива, – Смотрю, день у тебя не задался?

– Заказов нет. Материала нет, – вздохнул тот, принимая угощение.

– То ли еще будет…

– А что такое? – напрягся орк, – Ты что-то слышал?

– Так ведь барон опять налоги поднимает. Валить отсюда пора – итак уже в убыток работаю. Разве что Бурбак сдержит свое слово…

– Слово?

– А ты что, не слышал? Он ведь как узнал про ваши беды, так продал мне свой трактир и решил старостой стать. Говорит, не могу смотреть, как наших славных мастеров угнетают и обворовывают.

– Это тот пьянчуга, что до тебя тут пиво разливал?

– Так ведь он закодировался.

– Чего? – незнакомое слово смутило «непися».

– Говорю, пить бросил. А ты знал, что он тоже из наших – из простых трудяг-кузнецов?

– Да ну?! – удивился орк.

– Вот те святой круг на сердце! Точно-точно, я сам его за работой видел!